Денис Кокорин

В последнее время "пробило" что-то меня на народные песни. Например, вот любопытная песня "Ой, то не вечер" ("Ой, да не вечер"). Текст приблизительно такой:

Ой, то не вечер, то не вечер,
Мне малым-мало спалось,
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось...

Мне во сне привиделось,
Будто конь мой вороной
Разыгрался, расплясался,
Разрезвился подо мной.

Налетели ветры злые
Да с восточной стороны.
Ой, да сорвали чёрну шапку
С моей буйной головы.

А есаул догадлив был —
Он сумел сон мой разгадать.
"Ох, пропадёт, — он говорил,
Твоя буйна голова."

Ой, то не вечер, то не вечер,
Мне малым-мало спалось,
Мне малым-мало спалось,
Ох, да во сне привиделось...

Любопытна она тем, что, как и любая народная песня, имеет несколько вариантов. Есть, к примеру, вариант с куплетом про ветры после куплета про есаула. Сама по себе песня трагическая, но перестановка куплета с разгадкой сна вперёд куплета с сорванной шапкой делает её в чём-то комической, несмотря на общий лад песни.

То есть, получается некое высмеивание сногадательства, если принимать все слова песни буквально. С иной стороны, если под "ветрами злыми" понимать врага, а под "чёрной шапкой" образ смерти — этой самой свалившейся буйной головы, то опять всё встаёт на свои места, и песня снова становится трагической.

Вообще, лучшие русские народные песни — в большинстве своём это песни о всяком горе: смерти, разлуке, предательстве. Есть, конечно, о любви, о героях, о каких-то жизненных вещах, высмеивание чего-нибудь, но их на поверку оказывается меньше, чем таких вот, тяжестных песен. А народная песня, как известно, отражение души народа, его объективного исторического опыта.