Денис Кокорин

Вдоль американских автомобильных дорог встречаются так называемые Rest Area — специально организованные государством площадки для отдыха. Путники могут припарковаться там на определённое время, чтобы перекусить за столами для пикника, хлебнуть воды из питьевого фонтана, сходить в туалет, выгулять собаку или просто размяться. Во многих таких местах имеются торговые автоматы, где можно затариться всякими сникерсами и кока-колами, а иногда встречаются и другие радости жизни.

Недавно довелось исследовать эту американскую сущность, попутно изучив несколько тысяч отзывов простых американцев, воспользовавшихся услугами подобных некоммерческих и коммерческих заведений. Отзывы характерные: от простых, типа "наконец-то можно выйти из машины, пошевелить конечностями и отлить, всем советую того же, отличное место" до более информативных и развёрнутых "здесь когда-то наливали бесплатный кофе, парковка для грузовиков слишком маленькая, люди работают странные" и т.п. (Халявные напитки и жратву американцы, кстати, любят, и, похоже, испытывают нечто вроде шока при их обнаружении.)

Но в первую очередь обращают на себя внимание два типа отзывов. Первый тип изобличает повышенную заботу американских граждан о своей безопасности. Если в Rest Area присутствует полиция или охрана (некоторые зоны отдыха охраняются круглосуточно, на некоторые иногда заезжают полицейские или военные патрули), то американцы почти всегда отмечают это. В противном же случае всё частенько сводится к тому, что "уехал с Rest Area живой — уже праздник". Попадалось даже нечто вроде "ого, тут нет охраны, а никого не грабят и не тащат насиловать в туалете, и можно спокойно спать в машине". Впрочем, такого рода отзывы встречаются не во всех штатах и, по-моему, преобладают в южных (там, кстати, чаще всего и находятся охраняемые зоны отдыха).

Второй тип отзывов косвенно касается отношения американцев к частной собственности и дисциплине, а напрямую — к государственным ограничениям вообще. Например, люди часто берут с собой в дорогу домашних питомцев. Питомцы, понятно, как и их хозяева, нуждаются в снятии дорожной усталости и справлении естественных нужд. И тут такой момент: останавливаются они для этого только в строго отведённых местах — Rest Area или на коммерческих объектах. Много таких отзывов: "Мой мочевой пузырь/ кишечник терпел сто миль, пока я добрался сюда", "Наш пёсик весь измаялся, дожидаясь, пока мы доедем до специального места для прогулки". Конечно, тут ещё играет роль фактор пустошей: что там Америка — прерии, фермерские поля и полупустыни, даже отдельные деревья есть не везде. Однако оно, думаю, всё-таки не первичное.

Из этих наблюдений легко вырисовывается образ Соединённых Штатов как невероятно тоталитарной страны. Апофеоз государства и диктатура свободы в чистом виде. Хочешь жить — чти государство (буквально так).

Решил прикупить пару шмоток — прошёлся по магазинам. Передо мной предстали полупустые торговые центры и крытые рынки со скучающими продавцами в коридорах, безнадёжно предлагающими второсортную продукцию по завышенным ценам. "Ну, купите хоть что-нибудь!" — умоляюще посмотрели на меня в одном месте.

Удивительно, но в основном приказческий люд попался вежливый, лишь пару раз отнеслись пренебрежительно, а нахамили всего однажды. Когда уходил без покупки, иногда даже советовали, куда ещё в городе можно заглянуть, чтобы найти искомое. В результате затоварился у сетевиков: цены почти такие же, а одежда по качеству вроде лучше.

С торговлей, в том числе и ширпотребом, как видно, стало ещё хуже. Сразу понятно, какой магазин скоро закроется, а где пока теплится жизнь. Много помещений, сдаваемых в аренду. Непроходные коридоры и дальние закутки, как правило, пустуют. Сообщения о скидках недвусмысленно намекают, чей конец близок.

Интересное дело: первыми пали многие магазины, открытые ещё в советское время. Причём те, чья специализация более-менее сохранилась до сего времени, преимущественно действуют — и в людных, и в малолюдных местах. Те же, что перепрофилировались или разделились на бутики — часто месяцами и годами стоят с надписью "Аренда".

Вообще, вот это разделение изначально одной большой площади на несколько мелких, особенно с разными входами, — самый верный путь к смерти магазина. Да и не только магазина, пожалуй. А рядом с крупными торговыми центрами такие однозначно не выдерживают конкуренции.

Налицо кризис перепроизводства торговых площадей. Кажется странным, что не прекращается строительство новых. С другой стороны, оно уже не такое хаотичное, как раньше, если не считать захватов первых этажей жилых домов — заводы, стадионы и кинотеатры давно растащены и попилены. Новый торгаш подходит к делу тоньше.

Если раньше господствовал принцип "отнять и поделить" (отнять готовую крупную площадь и поделить между мелкособственниками-арендаторами) и его версия "захватить кусок земли, отстроить и поделить", то теперь такой подход начал давать сбои. По идее, лет через десять он должен перестать быть главным.

Сейчас по инерции большинство предпочитает действовать по старинке, однако потихоньку начинает пробивать себе путь и другой подход. В западной части страны он, вероятно, уже вовсю распространён, а на востоке, с его огромными пространствами, едва преодолел зачаточную стадию.

Тенденцию в торговле можно обозначить тремя словами: сетевизация, монополизация, универсализация. С сетевизацией понятно — магазинам, объединённым одной вывеской или одним хозяином, проще выжить и выиграть в конкурентной борьбе. По-видимому, поэтому сети преимущественно развиваются по узкоспециализированным направлениям.

Сетевизация неминуемо ведёт к монополизации. Мелким торговцам в дурное экономическое время становится худо, и они уходят, пополняя ряды неудачников-пролетариев. А сети остаются. Остальные "мелкаши" ищут, где поглубже, и обращают внимание на крупные торговые объекты в хороших местах, которые могут позволить им протянуть подольше.

Но, очевидно, и это не навсегда. Крупные торговые объекты тоже, по большей части, занимаются сетевиками. К тому же, часть таких объектов стремится к универсализации — превращению в "город магазинов" и не только их: но ещё кафе, спортивных залов, кинотеатров и т.д. — чтобы зашедшие проводили там как можно больше времени.

Короче говоря, по сути всё сегодняшнее новое в торговле есть только повторение старого — всё идёт туда, куда надо, по классическим схемам, лишь с небольшими нюансами. А куда? К централизации и монополизации уже в рамках всей страны, а не города или региона. Но ещё долга эта дорога.

Ехал в электричке: серо-буро-жёлтые пейзажи за окном. Но пробивает уже себе путь и зелёная поросль — в основном на пригретых солнцем косогорах и заболоченных низинках.

Много пожаров. Пламя красит всё в чёрное. Горит сухая трава. В одном месте огонь так близко подобрался к железной дороге, что я сквозь стекло вагонного окна почувствовал жар.

Видел стадо коров, пасущихся на лугу. А может, это было и не стадо, и не коров, а табун лошадей или отара овец. Или каждой твари по паре. Издалека не очень-то разберёшь.

Люди сажают картошку на огородах. На дачных остановках вагон наполняется народом с тележками и рюкзаками. Большинство дачников — люди пожилые. Но есть и молодёжь.

Интересно житьё-бытьё вдоль железной дороги. Увиденное отчего-то напомнило картины американской глубинки 1930-х годов, но одновременно и советских послевоенных лет.

Девочка на качелях, припаркованный возле частного дома пикап, не огороженный забором двор, с которого открывается вид на болотисто-травяной простор с осколками леса.

Пока всё не заросло, примечается многое: бегущая по дороге собачка, коты на поляне, не растаявший лёд под мостом и загадочно прозрачная вода озера, где я когда-то купался.

Ещё встретились собаки, небольшой группой спящие в кустах под насыпью. Удивил дачный участок со всходами чего-то, похожего на грибы-дождевики. И свалка битого стекла.

На вокзалах проверяют похлеще, чем в аэропортах — хорошо, хоть не раздевают. Ищут запрещённые предметы: гранаты, пистолеты, взрывные устройства и наркотические вещества.

Правда, смысл этого не очень понятен. Всё искомое можно спокойно занести в вагон на небольших промежуточных станциях или платформах. Только народ от желдорог отучают.

Контролёры в электричке тоже бдят: ищут безбилетников в паре с охранниками. Ко мне подходили дважды: подозрительный, наверное. Безбилетников, что характерно, не видел.

Так и доехал.

Наблюдал такое. Баба выгуливает собачонку, а та игнорирует всех прохожих, кроме корейцев — облаивает их со всей злостью и чуть не бросается, когда они проходят мимо. Один раз как-то подобное встречал, тоже собака злобно гавкала на кореянку. На что заметили: она собак ест, вот её и облаивает. Похоже на правду — ведь у корейцев имеется блюдо из собачатины.

93 года назад по итогам гражданской войны на обломках Российской империи был образован Союз Советских Социалистических Республик. Примечательно, что в литературе примерно 1923-1925 годов и, наверное, даже слегка позже при описании данного географического пространства наблюдается интересная ситуация: СССР часто отождествляется с РСФСР. Например, описывается экономика РСФСР, но даётся её представление в границах СССР. Причём иногда и РСФСР и СССР существуют одновременно в одних и тех же границах в пределах одного издания: к примеру, идёт описание РСФСР с Юго-Западным краем с центром в Киеве и Западным краем, включающем Белоруссию, с центром в Смоленске, и тут же, в следующем разделе, то же самое описывается как УССР и БССР соответственно. На географических картах этих лет также часто территории в границах СССР обозначены как части РСФСР.

После просмотра нескольких видео с украинскими журналистами, депутатами и разными героическими хлопцами, говорящими на украинском языке, сложилось впечатление, что он у них не родной. Подозреваю, что так и есть. Мовят натужно, деланно, выпучив глаза, будто быки на привязи. После пары минут прослушивания хочется в каждого запустить кирпичом. Лучше пусть по-английски шпрехают — хоть станут выглядеть реалистичнее.

Кажется, никто не отметил исчезновения из политического лексикона слова "демократы" в отношении постсоветских реформаторов 90-х годов и правой оппозиции 2000-х. Или, если точнее, замещения его менее распространённым до того словом "либералы". Окончательное вытеснение слова "демократы" словом "либералы" произошло ориентировочно в 2011-2012 годах и, очевидно, связано с известными событиями протестного характера.

Что любопытно: большинство из тех, кто позиционирует себя как националист, на самом деле в первую голову не националист, а антикоммунист и антисоветчик. Некоторые об этом так прямо и говорят.

Националистом же сегодня скорее можно считать того, кто называет себя коммунистом. При этом коммунистов как таковых, в прямом смысле слова, судя по всему, очень мало — вообще практически нет.

Побывал в Ангарске. Про город Ангарск можно сказать, что по нему отчётливо видно, куда в Иркутской области при Советской власти направлялись все деньги. Кажется, тут было то, что называлось "ленинградское снабжение", и сюда ездили жители соседних городов, чтобы затариться. Сейчас Ангарск несколько обветшал, но всё равно производит впечатление города достаточного.

Ещё в прошлый раз мною для визита целенаправленно был выбран центр города, состоящий почти полностью из сталинской архитектуры послевоенного десятилетия. Это самый мой любимый в России вид современной архитектуры (именно послевоенной), поскольку вся она как будто излучает оптимизм. Не знаю, каково жить в таких домах, но внешне они обычно прекрасны, если, конечно, за ними следили.

Центр Ангарска небольшой, довольно компактный. На то, чтобы его весь обойти, ушло около пяти часов, хотя, конечно, всё равно знакомство с ним было довольно поверхностным. Дворы я практически не затронул, например. Для этого придётся скататься туда ещё раз. А то, что было — разведка боем, как говорится.

Для наглядности примерная схема моего маршрута (я шёл против часовой стрелки):

Читать далее

Очередной шаг на пути к Полной Свободе — это огораживание общественных территорий всевозможными заборами. Сейчас эта тенденция коснулась школ. Ходишь себе кратчайшим путём через пришкольную территорию, а в один прекрасный день — бац, и решётчатый забор! И, если сделали всё-таки калитки или ворота на привычных дорожках, то половину из них непременно всегда держат на замке.

Я таким макаром лишился как минимум шести (!) удобных прогулочных маршрутов по Владивостоку. На склонах сопок получилось особенно неудобно: раньше из одной части микрорайона можно было спокойно попасть в другую через школу, а теперь только в обход — двести метров по лестницам вверх, потом столько же вниз, или наоборот. Только в одной школе открытыми оставили все калитки, и лишь в одной забор и проходы через него удачно совпали с единственными сквозными путями через её территорию.

Это всё удручает, потому что изначально все такие школы проектировались и строились без всяких заборов, а их территории должны были служить местом культурного отдыха жителей прилегающих домов. Отдых, конечно, у наших граждан не всегда культурный, но тем не менее. Для чего огораживают? Против терроризма это не убережёт. Машины практически нигде на ограждённых территориях не ставились. Граждане с собаками как гуляли, так и гуляют. Хулиган тоже лазейку отыщет. Значит, освоение бюджета.

Другой случай — автостоянки. Во Владивостоке автомобилей дофига и больше, поэтому стояночно-парковочные места растут как на дрожжах. Был межквартальный проезд — тоже удобно ходить было, так нет — поставили забор, будочку с узбеком и собаками, и теперь там автостоянка без всякого сквозного прохода-проезда. По крайней мере, два таких места мне известны. Есть и третье, но там какой-то дом строят, так что, возможно, останется проход.

Ещё встречается такое: жители небольших домов (в основном двух-трёхэтажных) переводят в частную собственность придомовую территорию и также ставят забор. Хорошо, если дом в тупике — тогда там можно загородить проход для посторонних. С одной стороны — забор, с другой — шлагбаум или ворота, и всё — чужие здесь не ходят. Если же проезд сквозной, то просто вокруг дома, вдоль стен и клумб, сетку какую-нибудь поставить. Во многих больших новостройках сразу так делают.

Иные крутых заборов не ставят, ставят небольшие. Была тропинка вдоль дороги или тротуар, но придумали жильцы клумбу — как положено, с покрышками, цветочками и прочими радостями горожанина-садовода — и не стало ни тропинки, ни тротуара. Ходите, люди добрые, по проезжей части. Но это граждане простые. Непростые не заморачиваются: когда строят магазин или автомастерскую, просто сносят пешеходную дорожку, а вместо забора делают автопарковку и чисто символический тротуар, по которому никто ходить не будет.

Учебные заведения повыше школ отгородились от народу ещё раньше. Следом за ними больницы. Сейчас, смотрю, вслед за учебными заведениями и больницами подтягиваются поликлиники, пока не все. А вот детские сады, что интересно, которые изначально были огорожены, кое-где, наоборот, оставляют сквозной проход. Бывает, по соседству школа, через которую не пройдёшь, а через детский сад — пожалуйста. Я, правда, в одном таком детском саду себе ногу разбил — не заметил, что калитка не от земли открывается.

В общем, Царство Свободы наступает и обступает со всех сторон. Свободным сегодня может быть только человек с деньгами, отгородившийся от остального мира забором повыше и покрепче. Это давно уже известно: с тех пор, ещё когда в перестройку первые решётки на окнах появляться стали. Потом железные двери, кодовые замки, сейчас вот заборы. В советском заборе всегда была дырка, через которую можно было пролезть, а в нынешнем заборе дырка может появиться только в том, кто лезет. Свобода!