Денис Кокорин

Во Владивостоке очень буйная растительность. Если город покинут все люди, то через какие-нибудь десять лет его будет не узнать. Трава, кусты и деревья заполонят всё, что можно и что нельзя. Сначала они "съедят" лестницы, склоны, пешеходные дорожки, зелёные полосы и клумбы. Затем ветви разросшихся деревьев порвут провода, повалят часть столбов, разобьют некоторые окна в зданиях. Кустами и травой зарастут подъезды домов, кое-где и крыши. Далее сдастся асфальт на дорогах, уступив место корням и молодой поросли. Парки, скверы и кладбища превратятся в труднопроходимые леса. Стадионы покроются высокими лугами. В оставленных на откуп природе квартирах и офисах пышно расцветут самые разнообразные грибки, лишайники и мхи, а стены, балконы, лоджии и водосточные трубы захватят лианы. Всё это произойдёт достаточно быстро благодаря муссонному климату, влиянию близких субтропиков и моря.

Нетрудно представить и другие последствия для Владивостока без людей через десять-двадцать лет. Половина улиц превратится в овраги, в первую очередь те, что спускаются по склонам сопок. Реки и ручьи, закованные под землю, вырвутся на поверхность и побегут по ним. Окрестности тех же, что сейчас текут открыто, из-за наводнений после обильных дождей уже очень скоро станут грязным болотом с рогозом и камышом, где будут обитать лягушки и комары, начнёт гнездиться птица.  Подземные переходы на Гоголя, Толстого и Покровском парке довольно быстро затопят грунтовые воды. Другие постепенно забьются грязью, пылью и мусором, приносимыми ветром и потоками воды. В большинство нельзя будет заглянуть уже через пару-тройку зим. Некрасовский путепровод и Рудневский мост к тому моменту украсят многочисленные дыры. Естественно, ничто не должно помешать и прокникновению в город животных: кабарги, лис, кабанов, вслед за которыми придут и тигры.

Лет тридцать-сорок понадобится, чтобы издали Владивосток стал похож лишь на нагромождение скал, покрытых зеленью. В это время она уже вовсю будет произрастать и внутри домов. Многие дома рухнут или обрушатся частично, но ещё значительное количество будет держаться, отдавая себя вечности по частям: куском плитки или кирпичом, внезапно падающими вниз под натиском времени и непогоды. Автомобили, оставленные под открытым небом, к той поре превратятся в ржавую груду железа. Те, что остались в гараже или другом защищённом месте, сохранятся лучше, но ненамного. Корабли и суда в порту участь наземного транспорта в полной мере постигнет, вероятно, чуть позже, хотя некоторые из них уже частично или полностью затонут, проржавев насквозь. Яхты и катера частью унесёт в море, частью потопит у берега. Бухта Золотой Рог станет замерзать на зиму, так как в неё прекратит поступать нагретая ТЭЦ-2 вода из речки Объяснения.

О прежней жизни Владивостока спустя полсотни лет будут напоминать гигантские мосты через бухту Золотой Рог и пролив Босфор Восточный, но их внешний вид и общее состояние окажутся далеки от идеального. Ванты, держащие мосты, ослабнут, некоторые порвутся, с пилонов сползёт краска, дорожное покрытие разрушится, металлические части испещрит ржавчина. Низководный мост, вероятно, местами уйдёт под воду, порастёт водорослями, ракушками и илом, что поспособствует дальнейшему заболачиванию Углового залива. Кроме мостов тогда ещё сохранятся отдельные телекоммуникационные вышки на сопках. Они будут чернеть суровыми обелисками на развалинах, как надгробные памятники на могилах. Возможно, всё это время город иногда будут посещать мародёры, чтобы урвать какой-нибудь очередной кусок прошлого в целях личного обогащения. Они только ускорят разрушение города и превращение его в неведомые руины. Конечно, это при условии, что человечество сохранится где-нибудь поблизости.